— А с местными сплетницами ты не догадался поболтать? — размышляя над услышанным, упрекнул Загорский.

— И каким это образом? — усмехнулся Кирилл, наклонившись вперед. — я же никого там не знаю, кроме тебя и майора. По-моему, эту миссию лучше поручить твоей Юлии Андреевне, женщина, сам знаешь, способна добыть компромат там, где это почти нереально. И потом, предупрежден, значит, вооружен, правильно? Всё в твоих руках. Попробуй разговорить Эльвиру, ненавязчиво задавай вопросы и мотай нам на ус.

Глава 5.

— Где вы были?

Вопрос прозвучал слишком резко, разом выплеснув раздражение, которое испытывал Вадим. Он поднялся навстречу дочери, и она бросилась к нему от порога, обхватила ручонками, и подняла голову, заглянув в лицо. Он прижал её к себе, но суровый взгляд по-прежнему был прикован к Эльвире.

— Гуляли. Это что, преступление? — огрызнулась она, разматывая яркий шарф с шеи.

— Могли бы предупредить, что задерживаетесь. — отрубил мужчина, и посмотрел на Сонечку. — проголодалась, мышонок? Юлия Андреевна сердится. Она приготовила твой любимый пирог, и он остыл.

— Тебе досталось, да? — вздохнула Соня, забавно скорчив рожицу.

— Честно? — подмигнул он, и она заговорщически кивнула. — мне пришлось взять всю вину на себя и соврать ей, что это я отправил вас с Элей по магазинам.

— А мы ничего не купили. — развела девочка руками, и беспомощно повернулась к няне. — Эля, что мы скажем Юлии Андреевне? Она рассердится, что её обманули, и заживо нас зажарит, как ту курицу на даче!

Загорский сдавленно хохотнул, уловив удивление на хорошенькой мордашке Эльвиры. Тот случай прочно засел в памяти дочки, конечно, несушку живьем старуха не жарила, но у Сони было бурное воображение. Увидев, как Юлия общипывала несчастную курицу, принесенную в качестве добычи их псом Дозором, Сонечка живо представила всё в совершенно ином свете, и потом всем долго рассказывала настоящую историю ужаса про злобную старуху, которая охотится на домашних птичек.

— Не бойся, мы эту Бабу Ягу задобрим, — заверила Эля, принимаясь стаскивать с Сони курточку. — давай-ка, беги мыть руки и за стол! Я сейчас приду.

Соня строго взглянула на отца, всем видом выражая желание посекретничать, и он наклонился к ней.

— Не ругай Элю, мы просто ходили кормить голубей, и встретили плохого дядьку!

Вадим сдвинул брови.

— Какого дядьку?

— Ну, он такой противный, и за нами всё время шёл! — сообщила Сонечка, оглянувшись на девушку. — а Эля на него накричала, и он отстал!

— Понятно с вами всё, юные леди. — чмокнув её в лоб, Загорский подтолкнул дочь к ванной. — иди, умойся, и марш на кухню. Будем всем вместе умасливать Юлию Андреевну, так уж и быть, сегодня я вас спасу.

Эльвира стояла спиной к нему, водружая свою и Сонину верхнюю одежду на вешалку, и Вадик не смог побороть искушение полюбоваться на неё. Тоненькая, гибкая, миниатюрная, она влекла его, и с этим он не мог бороться. Кашемировый синий свитер обрисовывал талию и высокую грудь, облегающие джинсы туго облепляли ноги и упругую попку. Пришлось сцепить пальцы в замок, чтобы ненароком не приласкать эти полушария, и зуд в ладонях становился нестерпимее.

Она нетерпеливым жестом скрутила непослушные волосы в жгут, и собрала в пучок. Он шагнул к ней, и сам не осознавая своих действий, распустил шелковые пряди. Эля резко обернулась, в её расширившихся голубых глазах, так похожих на небесную лазурь, читалось недоумение.

— Вам гораздо лучше так. — пожал он плечами на её молчаливый вопрос.

— Спасибо. — последовал сдержанный ответ. — ну же, хотите спросить, что это за «плохой дядька» к нам привязался? Дерзайте, вытряхните из меня дух за то, что посмела поступить по-своему и увела Соню на весь день!

— Меня не интересуют Ваши личные дела. — с напускным равнодушием возразил Вадим, хотя она попала в точку, ему очень хотелось узнать, что это был за парень. — Вы всего лишь няня моей дочери, и с обязанностями пока справляетесь недурно. Не считая мелких замечаний.

— Серьезно? — поддела она, усмехнувшись, — даже не станете орать на меня? Вы же чуть не набросились, когда я только вошла, но что-то Вас сдержало. Давайте, теперь мы тут одни.

Он сделал ко мне еще шаг, наклонился так близко, что я невольно вытянулась, и замерла, глядя ему в глаза. Максимальная, опасная близость, причем интимная, волнующая, от которой внезапно взбурлила в жилах кровь. От тирана пахло чертовски приятно, смесь табачного дыма от дорогих сигарет и терпкого одеколона с мускусным ароматом. Так и подмывало уткнуться в его крепкую жилистую шею, и вдохнуть полной грудью.

— Не дразните лихо, пусть себе спит. И Вам спокойнее, и мне меньше головняка, я не люблю извиняться, а Вам вспышка моей ярости наверняка не понравится.

— Думаете, я забьюсь в угол, как те несчастные, которые сбегали из Вашего логова, и буду тихонько скулить там? — вызывающе парировала, хотя внутри действительно всё перевернулось.

Нет, не от страха, отнюдь. Этот чудовище в самом деле меня волновал, как мужчина, будь он неладен! Взгляд мой вновь остановился на чувственных губах, сейчас вдруг раздвинутых в презрительной усмешке. Дыхание пощекотало висок, опалило внутри уха, и по телу рассыпались мириады сладких мурашек. Ну, вот еще этого не хватало, так реагировать на почти незнакомого мужика! И на кого, на ненавистного Загорского, отобравшего у меня дочь?!

Может, у меня жар? Машинально приложила руку ко лбу, и вздрогнула, когда Вадим властно сжал мои пальцы, а потом перевернул ладошку вверх.

— У Вас песок на ладони. Вы были у озера?

— Это что, преступление? Что в этом такого?

— Ничего, просто поинтересовался. А Вы всегда коготки выпускаете на невинные вопросы?

— При необходимости могу и укусить!

— Люблю укрощать диких кошечек.

Ну, вот… Шутит или издевается? Украдкой метнула на него взгляд. Стоит, улыбается. Улыбка ему к лицу, сглаживает резкость черт, и годы убавляет. Сколько ему лет? Хотела как раз  ненавязчиво спросить, тут-то он и огорошил:

— Так зачем Вам эта работа, Эльвира? Уверен, Ваши картины расходятся на ура, да и семья Ваша далеко не из бедных. Ваш отец был спонсором при строительстве этого поселка, но я почему-то узнаю об этом не от Вас. К чему маскарад?

Я растерялась, лихорадочно придумывая объяснение. Откуда он выкопал эти достоверные сведения обо мне? Как художница, я имею творческий псевдоним, под моей фамилией меня никто не знал, кроме близкого окружения. Неужели местные кумушки успели языками почесать? Бред, Вадим не производит впечатления человека, который стал бы собирать сплетни!

— Молчание знак того, что Вам есть, что скрывать. — продолжал он, обходя меня кругом. — так что? Я хочу услышать правду! Зачем Вы пришли в мой дом под видом няни? Кто Вас сюда застлал? Кто-то из моих конкурентов?

Ч-чёрт! Надо было предусмотреть этот момент, и приготовить правдоподобный ответ! Но я была так погружена в свою идею поскорее подобраться к Соне, что совершенно упустила из виду возможность такого развития событий. Ладно, пора импровизировать, авось, и прокатит.

— Обещайте, что не выкинете меня вон. — потребовала я, воинственно подняв голову и встретив пристальный взор тирана. — я привязалась к Сонечке, ей нужно внимание, а Вы не можете всё время проводить с нею.

— Оставим этот пункт на потом. — возразил Загорский, встав напротив. — итак? Кто? Имя человека, на которого ты работаешь!

— Я…

Капец, вот влипла! Но я не могла допустить, чтобы он сейчас дал мне пинка под зад, и рассказать правду тоже пока была не готова. Да ведь и не знаю наверняка, дочь ли мне Сонечка. Набрала побольше воздуха в легкие, и наобум брякнула:

— Я не стану называть имя, сами догадаетесь! Она… Она подозревает, что Вы ей неверны.

Я уже выведала у Юлии, что жена Вадима умерла практически сразу после рождения Сони, оставалось надеяться, что он не монах. Это было очень рискованно и глупо, но ничего лучшего я не придумала. А если у него нет любовницы?!